Skip to content Skip to main navigation Skip to footer

Любовь Николаевна Христенко

Любовь Николаевна Христенко

Меня и всю нашу семью — это совершенно определённо, — вымолила моя прабабушка. К такому выводу я пришла, сопоставив все факты моей жизни и воцерковления. Сколько её помню, — а я жила с «бабаней» — как все мы её звали, — до 12-летнего возраста, — она всегда пребывала в благодушном состоянии и молилась.

После того, как в 1936 году разрушили местный сельский храм, прабабушка молилась только дома. У неё было 11 детей, 8 из них выжили, четверо сыновей погибли во время войны, но образ жизни у нее был как у подвижницы – она жила и всё время молилась. Даже когда из-за прогрессирующего атеросклероза она перестала узнавать знакомых и близких, всё равно она постоянно молилась. А я, будучи ребёнком, лежала на печке и наблюдала. У неё в комнате был отдельный угол с иконами – многие из закрытого храма, и большое распятие, скорее всего оттуда же. «Бабаня» говорила, что 3 раза была в Иерусалиме. Может она что-то и перепутала, но набожной она была по-настоящему.

В истории моего воцерковления есть ряд интересных «совпадений». К примеру, икона Божией Матери Всех скорбящих Радость, оказалась нашей семейной иконой – именно ей прабабушка благословляла бабушку на брак в своё время. И именно эта икона висела в доме у моей мамы – писаная красками икона московского письма, позолоченная, небольшого домашнего формата. Но я образа не замечала, словно глаза были закрыты – ну картинка и картинка…

Уже потом, когда мы с супругом стали венчаться, я говорю ему: «Езжай домой, возьми у мамы икону». А венчались мы в малом храме иконы Всех Скорбящих Радость в Сергиево. Муж привозит икону, я отдаю её о.Валерию, тот берёт её в руки и говорит мол, надо же, Всех Скорбящих Радость! и несет её в алтарь. Тут до меня что-то начинает доходить…

Мимо пос. Сергиево (в 90-е годы он назывался пос.Володарский), в котором находится этот храм – я долго и регулярно ездила на электричке. И не могла не заметить преображения пристанционной церкви. «Надо же,  — думаю, — восстановился храм – надо выйти посмотреть». На дворе был 1996 год.

К этому времени мы с сыном Женей соблюли целый Великий Пост: всерьёз постились, что-то читали. В конце поста, на Пасху, вместо того, чтоб пойти в храм – в полночь прочитали молитву Отче наш, сели вдвоём у себя дома, разговелись, посмотрели что-то по телевизору… Но, как ни удивительно, Господь принял наш пост — мы постились по всем правилам, как полагалось – Женя к тому времени был уже «подкован» в этих вопросах – бывал в Печорском монастыре.

В-общем-то меня сын и привёл окончательно в храм. У меня уже было Евангелие, какие-то православные книжки. Я прочитала первое из четырех Евангелий — от Матфея – посмотрела дальше, — вроде там то же самое написано… и не стала читать. А мне Женя говорит, — ему тогда около 20 лет было: «А что это ты Евангелие не читаешь?» Раз спрашивает — стала читать, потом начались совместные разговоры на эту тему… Его самого крестили в детстве, по причине слабого здоровья. Свекровь в Мариуполе крестила его без меня – боялись, что буду против. Зрение впоследствии понемногу выправилось. Так и стал крещеным без моего участия.

В детстве я была не то чтобы атеисткой, а просто была против всего, что мне навязывали. Против всех догм. Поэтому крестилась я уже во взрослом состоянии. Это началось перед Перестройкой, мне было тогда 28 лет, а Жене – 6. Я в то время утверждалась, развивалась — ходила на всякие лекции, ну в общем всякий андеграунд – много тогда было разных течений. Друзья, подруги – все чем-то таким увлекались, читали литературу, причем много подсовывалось и откровенно сектантской. Буддизм, помню, меня совсем не привлёк — 3 страницы прочитала, остальное пролистала: не пошло.

А потом я попала в «музыкально-гастрономический кружок», как мы его шутя называли. В нем собирались по поводу музыки и не только. Одной из участниц была моя подружка и они пели в любительском хоре при небезызвестном храме Кулич и Пасха. Пригласили и меня. «Так я, — говорю, — как мне кажется, — некрещеная»…

В то время даже и сказать о том, крещена я или нет было некому. Мама была партийная, внештатный инструктор обкома, и она точно не могла разрешить крещение. А бабушка жила в селе Харабали, где церковь давно разрушили; чтобы крестить, нужно было везти в областной центр в Астрахань, а работали колхозники так, что им и продохнуть времени не было. Тем более, что мама бабушку неоднократно предупреждала: «Только попробуй ее покрести! – меня сразу с работы снимут». Папа же в этом вопросе был настроен равнодушно, считал, что все попы – пьяницы и долго им не верил, пока не встретился с о.Валерием. В конце жизни папа уже ходил в храм, причащался.

В-общем, так и получилось: подружка говорит: «Надо креститься». Дала мне Символ Веры – я его ещё никак выучить не могла, только основные молитвы, переписанные от руки в тетрадку. Тогда печатных молитвословов в продаже не было — у подруги тоже была аналогичная тетрадка. Мне 28 лет было, а ей – 27; она незамужем, а у меня уже ребенок был.

Пошли креститься в Спасо-Преображенский собор. Покрестилась и даже причастилась… и в следующий раз я пришла в храм аж через 15 лет! Я имею в виду по-настоящему пришла. Так-то я заходила, свечечки ставила…

И только когда жизнь меня несколько раз «переехала танком», подумала, ведь всё-таки я православная, и пошла в храм Веры Надежды Любви на Петергофском шоссе. Тогда священником в нём служил нынешний епископ Лукиан. Я ему исповедовалась, причастилась… и от Чаши, нигде больше не задерживаясь, вышла из храма и пошла… домой в Сосновую Поляну – такое было необычное состояние, не знаю, как назвать, какое-то необычное чувство — до сих пор помню до мельчайших подробностей весь тот путь.

Это было 30 сентября. Я прослышала, что в день своего ангела надо быть в храме. И по молитвам своих святых и под их покровом я в нём и оказалась. Исповедовалась я в тот день тоже, можно сказать, впервые.

Самая первая, очень поверхностная исповедь, 15 лет назад, перед Крещением, естественно – не в счёт. Было очень неловко, неудобно и немного скомкано – не забывайте, это был ещё 1981 год, кажется сразу после Пасхи. Веры не то чтобы стеснялись, но старались не афишировать, потому что ещё гонения на верующих не закончились. Ещё действовали при храмах уполномоченные. Спасо-Преображенский в те годы был «кузницей» – они крестили , крестили, крестили… И раз уж Вы пришли – назад не отправляли. Меня никто особо не наставил, не научил. Запомнила только, что колготки надо будет снять – колени будут мазать…

После Причастия на свои именины я немного успокоилась. А примерно через неделю, снова проезжая мимо Сергиево, все-таки решилась выйти. Зашла в храм – там Татьяна Виноградова, свещница, в тот день находилась. Она мне всё подробно объяснила, сказала, что службы идут в храме Андрея Критского, а сегодня – это было 8 октября, накануне Сергия Радонежского – всенощная служба в большом храме. Я сходила – сразу мне храм как-то не приглянулся.

Потом события развивались всё быстрее и быстрее – на Рождество я уже была в храме, регулярно приезжала на службы. Сразу же активно подключилась к храмовой деятельности, — спросили, кто может помочь – я откликнулась. Одно из первых послушаний было – отмыть потолок в возрождавшейся тогда богадельне. Высоченные 4-метровые потолки, неустойчивая стремянка… — было тяжело и страшновато.

Я человек достаточно коммуникабельный, поэтому познакомилась сразу со многими, хотя никуда не рвалась. Настоятель прихода, отец Валерий меня приметил, — я регулярно ходила к нему на исповедь,  — и через год я уже была в Приходском Совете. А ещё через 3 месяца он стал благочинным Красносельского района, а я стала помощником благочинного. К этому времени мы уже вовсю занимались детьми – детско-юношеским центром, который существует и по сей день.

Что ещё можно добавить? Я училась в немецкой школе – сейчас это 278-ая гимназия. Она находилась во дворе, рядом с храмом преподобномученника Андрея Критского на Рижском проспекте. Сейчас это подворье Константино-Еленинского монастыря. В закрытом тогда храме моё внимание привлекали необычные окна с узкими проемами и цветными витражами. И я всегда смотрела и думала, что же там такое интересное? Несомненно, в Санкт-Петербурге много старинных зданий, но здесь была какая-то особая архитектура. В России вообще храмов, посвященных этому святому – по пальцам можно перечесть, а в Петербурге их всего два.

И в посёлке Сергиево тоже всего два храма – храм иконы Всех Скорбящих Радость и храм преподобномученика Андрея Критского. И в моей «доцерковной» жизни икона Всех Скорбящих Радость и закрытый храм преподобномученика Андрея Критского всегда были рядом со мной. Простое ли это «совпадение»? Не думаю.


Контактная информация:
Телефон: (812) 906-00-76
В соцсетях: Любовь Христенко на Одноклассниках
Эл. почта: pokrovhramspb@mail.ru

Действует при храме:
Храм Покрова Божией Матери в Южно-Приморском парке

Курирует направления:
Адресная помощь нуждающимся людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации

5/5 - (2 голоса)
Поделиться:

0 комментариев

Пока нет комментариев

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Нажимая на кнопку: "Отправить", Вы подтверждаете, что прочли Положение о персональных данных и принимаете его.

Наверх