Skip to content Skip to main navigation Skip to footer

Сёстры сестричества Елизаветы и Варвары побывали на встрече с духовной дочерью митр. Антония Сурожского — Фредерикой Де Грааф

Сёстры сестричества Елизаветы и Варвары побывали на встрече с духовной дочерью митр. Антония Сурожского - Фредерикой Де Грааф

В четверг 28 января 2016 года в Святодуховском центре Александро-Невской Лавры состоялась презентация книги Фредерики де Грааф «Разлуки не будет», на которой побывали сестры сестричества милосердия прмцц. Елизаветы и Варвары при городской больнице №15.

Своими впечатлениями делится старшая сестра сестричества Елизаветы и Варвары Наталья Владимировна Гусева:

«С Фредерикой мы, — сестры милосердия, — познакомились много лет назад на Елизаветинских чтениях, которые устраивало сестричество св. прмц. Елисаветы при хосписе №1 в Лахте. Помню, чтения эти проходили в течение двух дней. В первый день звучали доклады, потом Фредерику представили нам, и начались вопросы… На второй день состоялся круглый стол, и вот тут-то бедной Фредерике пришлось непросто: ее буквально засЫпали вопросами по организации служения у постели больного, согласно тем советам и наставлениям, которые ей давал ее духовный отец- митрополит Антоний Сурожский.

С тех пор я мечтала о новой встрече, часто рассказывала новым сестрам об этой замечательной женщине. И вот — подарок от Господа: Фредерика приехала в Петербург, да еще и привезла свою книгу. Конечно, мы приложили максимум усилий, чтобы вырваться на эту встречу. Должна сказать, что надежды оправдались. У автора колоссальный опыт работы православного психолога, причем, в самом трудном деле: служения у постели безнадежного больного. Ее опыт как психолога, как христианки, как духовной дочери митрополита Антония, — книги которого, на мой взгляд, должны быть обязательно прочитаны и изучены каждой сестрой милосердия, — бесценен.

Временами казалось, что мы слышим советы от самого митрополита Антония: о том, что нельзя опускаться до «духовного шантажа»; о том, что сестра должна преодолеть свой личный страх смерти, чтобы суметь помочь в том же больному, и многое-многое другое.

Книга «Разлуки не будет» является хорошим подспорьем в нашей сестринской и больничной работе. Она изобилует примерами из жизни и служения самой Фредерики де Грааф. Конечно, есть некоторые несовпадения в моих и её личных взглядах на общение с пациентом. Это непросто объяснить. Тут нюансы, обусловленные разницей менталитетов — Фредерика по происхождению голландка, которая постоянно жила в Англии. Но это и правильно: не может быть статичности в работе с живыми людьми.

Очень хотелось бы, чтоб эту книгу прочли не только сестры, но и максимально возможное число людей. Ведь вопрос смерти неизбежно встаёт перед каждым из нас. Причём, как своего личного ухода из жизни, так и смерти наших близких. И надо научиться не прятать голову в песок, делая вид, что проблемы не существует, а решать этот вопрос правильно, духовно и разумно.»

Вот некоторые выдержки из этой книги:

ОПРЕДЕЛЕНИЕ СОСТОЯНИЯ БОЛЬНОГО ПО ЕГО ТЕЛУ

Когда болеющий человек находится без сознания или в полузабытьи и мы не можем узнать у него напрямую, беспокоит его что-либо или нет, именно по выражению его тела мы можем определить его состояние. Если пациент мается, не может найти себе места, у этого могут быть как физические, так и душевные причины. Физические причины: запоры, переполненный мочевой пузырь (часто перед самой смертью не хватает сил самостоятельно выпустить мочу), боли, высокое давление и сопутствующие ему головные боли (особенно часто это наблюдается при опухоли мозга).

Душевные причины: человек чувствует себя оставленным близкими; у него тяжело на душе (например, из-за непрощенных обид).

По телу можно определить, сколько приблизительно времени остается до смерти. Симптомы приближения конца: заострение крыльев носа, изменение цвета вокруг губ (появление белизны), посинение пальцев и коленей, нарушение дыхания (апноэ), изменение сердцебиения (аритмия, асистолия) и др. Из-за того, что сердце и легкие работают менее активно, кожа может стать более холодной, а также могут появиться хрипы в легких (отек легких).

Когда человек стоит прямо перед смертью (особенно часто это наблюдается у детей и подростков), незадолго до смерти воцаряется какая-то особенная тишина, иногда даже бывает ощутим особый молочный запах, как у новорожденных детей.

Нередко по выражению глаз больного, даже если он в коме, видно, что он общается с кем- то невидимым из другого мира. Глаза меняются: из тусклых становятся яркими, сияющими и, судя по движению глаз, они следят за кем-то, смотря ввысь, в потолок или перед собой в изголовье кровати. Это довольно часто бывает у детей и подростков, но наблюдается и у взрослых, независимо от того, верующие они или нет.

Почти все больные, с которыми я встречалась — совсем неверующие, верующие лишь «на четвертинку» и настоящие, глубоко верующие — все они, то ли с удивлением, то ли сумилением, то ли с радостью и совсем без страха, видели перед самой смертью реальность невидимого мира. Лично меня эти наблюдения вдохновляют и дают глубокую надежду на милость Божию и наше спасение.

Бывает, что в глазах пациента перед смертью появляется какая-то неземная красота. Это всегда говорит мне о том, что конец близок.

Эрику было 60 лет. У него была опухоль мозга, он перенес инсульт. По словам жены, Эрик был очень общительным человеком. Но после инсульта он мог с трудом сказать лишь несколько слов, и это его очень угнетало. Ноги у него отказали, ходить он не мог. В один из вечеров я зашла к Эрику в палату и вдруг увидела ту неземную красоту в его глазах, которая была мне знакома как признак приближающейся смерти, перехода. По глазам Эрика было понятно, что он кого-то видит из того мира. Его жена, которая сидела рядом с ним, сказала: «Как странно! Как будто он не в своем уме». Я промолчала и подумала, может быть, завтра-послезавтра он умрет. Так и слу-чилось. Через два дня он перешел в тот мир, с которым уже начал общаться.

Удивительно наблюдать, что после смерти человека его облик часто меняется: все следы боли и морщины страданий потихоньку исчезают, лицо светлеет (почему-то это особенно бросается в глаза у подростков). Невольно вспоминаешь слова из отпевания, что человек перешел в область, «где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания». Человек перешел в ту Жизнь, где мы еще не можем быть.

ДОВЕРИЕ ЧЕРЕЗ ОБРАЩЕНИЕ К ТЕЛУ ПАЦИЕНТА

Напомним, что пациент всегда ощущает то, как мы прикасаемся к его телу. Это может быть сделано резко, грубовато, механически или же нежно, с благоговением и трепетом. В зависимости от этого болеющий человек либо рас- полагается доверием к нам, либо замыкается в себе.

Если бы мы поставили себя на место больного, представили себе, как он смотрит на нас снизу вверх, лежа на своей кровати, а мы «торчим» высоко над ним, рассматривая, иногда весьма бесцеремонно, его раны, мы вели бы себя по-другому: куда более чутко и более нежно.

Тем, как мы сидим или стоим, мы передаем наше отношение к больному. Желательно, например, во время врачебного обхода, не стоять над пациентом, а сесть рядом. И, если это возможно, выбрать положение на уровне глаз больного или даже ниже. Так мы без слов говорим о том, что уважаем его и считаем в чем-то выше нас (ведь мы не знаем, что значит так серьезно болеть и стоять перед смертью).

Стоит подчеркнуть, что родственникам, которые долго ухаживают за своими болеющими близкими, следует (без всякого чувства вины) на короткое время передавать медперсоналу заботу о пациенте и отлучаться, чтобы набраться сил. По мнению некоторых, родственник, отдающий близкого человека в больницу или хоспис, совершает чуть ли не предательство. Те, кто так судит, недостаточно хорошо понимают, что далеко не всегда возможно хорошо ухаживать за больным в домашних обстоятельствах. Больной может много весить, его может быть трудно регулярно поворачивать, чтобы не появились пролежни. Бывает необходимо обезболивание, которое дома очень трудно обеспечить. Кроме того, у человека, не имеющего профессионального опыта, уход за тяжелобольным неизбежно вызывает чувство неуверенности, страха, и эти тревоги естественно передаются самому больному и ухудшают его состояние.

Когда человек находится в хосписе, страхи в большей степени отпадают. Освобождается время, для того чтобы спокойно быть рядом с любимым человеком и просто говорить с ним о том, что для него важно.

Часто родственникам кажется, что они ничего не могут дать больному, когда он уже при смерти. Но стоит помнить, что присутствие близких крайне важно, только оно дает пациенту возможность расслабиться и чувствовать себя защищенным. Я много раз наблюдала случаи, когда больной, уже стоявший перед смертью, вдруг «оживал», когда приходили близкие — он розовел, его дыхание становилось более ровным, и смерть на какое-то время отступала.

Очень важно уметь «быть» рядом, а не все время что-то «делать», поскольку «делание» часто свидетельствует о страхе, тревоге со стороны родственников. Просто сидеть рядом и прямо смотреть в лицо тому, что происходит, намного сложнее, чем суетиться и прятаться за делами.

Дело не в том, чтобы отрицать существование страхов (в той или иной степени они неизбежны), а в том, чтобы наши страхи и тревоги не овладевали нами полностью и не влияли на больного.

ТЕЛО — НЕ ОБОЛОЧКА

Важно подчеркнуть, что тело не оболочка, хотя так часто говорят. Поэтому необходимо с уважением и трепетом относиться к телу человека, которого мы любили в течение всей жизни. Особенно ярко выражено уважение к телу в право- славном чине отпевания, ведь для православных верующих тело имеет такое же значение, как и душа. «Тело — не одежда, и мы не просто сбрасываем его. Это тело столь же реально, как реален весь человек, как реальна душа. Только в единстве тела и души мы являемся полным человеком. Эту мысль выражает неожиданным, может быть, да же поразительным образом св. Исаак Сирин, который, говоря о теле, пишет, что вечная судьба человека не может определиться раньше воскресения тела, потому что телу наравне с душой надлежит выбрать и определить вечную участь человека; смысл этого высказывания таинственный для нас, потому что мы не в состоянии представить, как это возможно. И однако — да: я — это мое тело, равно как и моя душа. И человека можно рас- сматривать только в целостности»

Через тело, через нашу телесность мы выражаем свою любовь, свою ласку, все свои эмоции. Я хотела бы поделиться одним случаем, который запомнила на всю свою жизнь.

Это было в Англии, в одной крупной больнице. Я сидела в больничном коридоре с Ники — мамой пятилетней девочки, которой в этот самый момент делали операцию на сердце. Мы уже очень долго и с нетерпением ждали вестей перед дверью в операционную, когда вышел врач и с болью сообщил: «К сожалению, ваша дочь умерла». Ники сразу же упала на пол, долго кричала и билась, всем своим телом выражая ту неописуемую душевную боль, свое горе и отчаяние, невыра- зимые никакими словами, — единственным выходом для них было тело: его движения и крик. Я была очень благодарна врачу за то, что он не останавливал ее. Очевидно, он понял, что только так, через тело, начинается острое, необходимое и абсолютно естественное переживание горя. Он понял, что именно тело играет сейчас важную роль в переживании горя и не прибегал к транквилизаторам или к пустым утеши- тельным словам, считая, что это процесс, который необходимо пережить, а не подавить. Он также понял, что перед лицом такого страдания можно только благоговейно молчать.

Еще один пример, уже из жизни Московского хосписа.

Пятилетний мальчик Кирилл лежал у нас с диагнозом «опухоль мозга». Рядом с ним постоянно находилась его мама Катя. Когда Кирилл умер, Катя долго кричала на весь хоспис. Она отказывалась от всякого утешения, от слов и объятий медсестер, от успокоительных препаратов. Она давала нам понять: «Оставьте меня в покое, не трогайте меня, я одна в своем горе!» Она опустилась на пол и начала качаться вперед-назад. Это длилось долго — почти полчаса. Мы с медсестрой молча присутствовали рядом, готовые помочь, если это понадобится и если она этого захочет. Когда медсестра ушла, мы с Катей остались наедине. Постепенно она перестала раскачиваться, слезы высохли. Через некоторое время, Катя посмотрела мне в глаза и сказала: «Как странно, сейчас нет слез и очень тихо внутри». Ей было необходимо выразить свою боль через тело, чтобы мужественно, до дна, прожить всю глубину горя.

ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ БОЛЬНОЙ НЕ В СИЛАХ ГОВОРИТЬ?

На самом деле, важнее ответить на вопрос: «чего не делать?». Очень часто в присутствии больного, который находится без сознания, близкие спрашивают: «Сколько это будет продолжаться?» То есть: «Когда же он, наконец, умрет?» Или начинают обсуждать похороны и прочее. Представьте, что бы вы чувствовали, если бы сами вот так лежали, все слышали, но не могли даже подать знака! Напомню: человек в коме до самого конца все слышит и все понимает, хотя и не может реагировать.

Когда люди в присутствии человека, находящегося в коме, вслух строят планы, это свидетельствует о том, что они живут в будущем. Необходимо учиться жить в настоящем, отсекая всякие прогнозы и не строя планов. Единственная реальность — это человек, который сейчас перед нами. Если осознать, насколько мысли и внутренние переживания близких влияют на больных, станет ясно, какая большая ответственность лежит на нас. Безусловно, пациентам передается все, хотя не всегда это очевидно.

Часто родственники думают, что нет смысла быть рядом, если больной никак на них не реагирует. В действительности присутствие близкого человека до самого конца очень много дает умирающему, в каком бы состоянии он ни находился. Если нет возможности общаться словами, всегда можно передать свою ласку и заботу через прикосновение.

Мой опыт говорит о том, что умирать в одиночестве— это очень тяжелое испытание. Если родные не просто сидят у постели, а обнимают больного человека своей любовью, согревают своим сердцем, — это может даже улучшить его физическое состояние. Бывало, что смерть на какое-то время отступала, когда рядом с умирающим оказывался кто-то из близких.

Само собой разумеется, что физический уход для человека в коме важен так же, как для человека в сознании. Он не только все слышит, но и все чувствует. Тело нуждается в бережном обращении, ему должно быть комфортно. Человек в коме чувствует боль так же, как другие люди, и по выражению лица можно определить, болит у него что-то или нет. Очень важно ежедневно измерять давление, особенно у больных с опухолью мозга. При подъеме артериального или внутричерепного давления может сильно болеть голова. Конечно, следует следить за мочеиспусканием, проверять состояние мочевого пузыря (если не поставлен катетер). Надо наблюдать за положением тела больного. Как лежит его голова, не запрокинута ли? Удобная ли у него подушка? Не надо ли смочить глаза и губы? Мы лучше поймем, чем помочь, если поставим себя на место болеющего. Можно задать себе вопрос: «Чего бы я хотел, если бы лежал в этой кровати?» Болеющий человек не какой-то другой, он не отличается от нас, он такой же, как мы.

В хосписе лежал шестнадцатилетний подросток с трахеостомой. Месяцами он не мог говорить и только глазами давал знать, что ему нужно. Я почувствовала, что с ним надо поговорить о том, что у него на душе. «Тебе, наверное, тяжело. Ты не можешь нам сказать, когда мы делаем что-то не так, не можешь крикнуть: „Идите вон, вы мне надоели“», — сказала я молодому человеку. Он посмотрел на меня и морганием глаз дал понять, что действительно так и есть.

Когда человек теряет способность говорить, например, из-за инсульта, из-за опухоли мозга или из-за трахеостомы — те, кто находится рядом, часто начинают относиться к нему, как к ребенку (это в лучшем случае), а то и вовсе избегают общения с ним или общаются механически. И тут я опять советую спросить себя: «А чего бы я хотел на его месте?»

 

Оцените
Поделиться:

0 комментариев

Пока нет комментариев

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Нажимая на кнопку: "Отправить", Вы подтверждаете, что прочли Положение о персональных данных и принимаете его.

Наверх